ЛЮК КОУТИНЬО и САМАРА МАХИНДРА делятся своим опытом работы с онкологическими больными, используя интегративный, холистический подход, который включает в себя лучшие методики Западного и Восточного мира. И рассказывают о том, почему лечение наряду с изменением образа жизни является оптимальной возможностью для улучшения здоровья.
В.: Люк и Самара, добро пожаловать! Люк, ваша сфера деятельности — интегративная медицина и медицина образа жизни, а Самара — тренер по целостному образу жизни. Расскажите, пожалуйста, подробнее, чем вы занимаетесь, Самара? С.М.: Я попала в эту сферу около шести лет назад, когда моя мать умерла от рака. Интегративная медицина — это не что иное, как поиск целостного изменения образа жизни для улучшения здоровья. Мы обращаем внимание на питание, движения, род деятельности, отношения, занимаемся терапией ума и тела как одного целого, регулируем сон, карьеру, отношения и т. д. Это комплексный подход к формированию образа жизни, вместо того, чтобы уделять внимание только одному какому-то аспекту здоровья благополучия.
В.: А как насчет вас, Люк?
Л.К.: Я давно понял, что не хочу просто работать с симптомами своих пациентов. Я считаю, что можно понять корень болезни, используя разум человеческого тела. В интегративной медицине и медицине образа жизни нам нужны хорошие врачи и хорошие лекарства, которые должны назначаться правильно, по правильным причинам.
Таким образом, в центре нашего внимания находится пациент, или клиент. Затем мы подбираем ему нужного врача в зависимости от заболевания пациента и диетолога, который регулирует процесс приема пищи человека. Может быть назначен целитель или терапевт по работе с эмоциями, если у человека есть эмоциональные проблемы, потому что мы верим в концепцию связи ума и тела. В человеческом теле процесс исцеления не может начаться, если ум не прогрессирует в сторону исцеления.
Вам может понадобиться физиотерапевт, если есть проблемы двигательного аппарата. Многие люди говорят: «Не двигайтесь, когда вы болеете», но активность и движение создают кровообращение. Иногда вам требуется физиолог, чтобы помочь улучшить кровообращение, когда вы прикованы к постели.
Таким образом, целостный подход к исцелению учитывает все интересы пациента в центре. Вы получаете всё, что вам нужно, всё что способствует исцелению на уровне первопричины. Мы не хотим, чтобы пациент возвращался к нам с той же проблемой в будущем или с другими проблемами, связанными с прошлым заболеванием. Мы хотим оказать ему помощь в лечении и поддержании его здоровья на всю оставшуюся жизнь.
В.: Итак, вы говорите, что недостаточно принять во внимание симптомы болезни, но необходимо также изменение образа жизни для того, чтобы с человеком произошли изменения?
Л.К.:Абсолютно верно.
В.: С какими людьми вы работаете?
Л.К.: Изначально, когда я только начал использовать этот метод в Бомбее, он применялся преимущественно для потери веса. Люди воспринимали избыточный вес как болезнь, но, когда я диагностировал их проблемы, причиной оказывались такие вещи, как замедленная работа печени, цирроз печени или проблемы с сердцем или повышенный уровень pH в теле, а вы не можете потерять вес, когда среда вашего тела закисленная.
Из этого направления я перешел к лечению раковых больных совершенно удивительным образом. У меня было четыре пациента, которым оставалось жить меньше недели. Их врач говорил им: «Вы ничего не можете сделать. Просто сходите к диетологу и съешьте хорошую еду, наслаждайтесь своими последними днями». Я просмотрел их показатели крови, и одна вещь сильно выделялась: у них был крайне низкий иммунитет. Этих пациентов лечили в течение трех лет хирургией, химиотерапией и радиацией, но ничего не делали для повышения их иммунитета.
Я провел эту неделю, повышая их иммунную систему, поскольку их телам не хватало питания. И двое из этих пациентов прожили в течение четырех с половиной лет, в то время как двое других живут до сих пор. Я говорю о раке поджелудочной железы, раке печени, и не было никакой магии в том, что я сделал.
Я просто понял, что мне нужно повысить их иммунную систему.
С тех пор моя практика изменилась, так что теперь 98 % работы я выполняю с раковыми больными. Вначале врачи посылали мне людей с четвертой стадией рака, но сегодня у меня есть пациенты, которые находятся на первой стадии, и пациенты на всех остальных стадиях заболевания. Мы работаем вместе с врачами, чтобы подобрать лучший подход к целостному исцелению для каждого конкретного человека. И теперь у меня есть пациенты в Чехословакии, России, Америке и т. д. Мы запустили программу, и она работает, всё идет успешно. И это работает, потому что мы объединяем разум и тело с позиции целостного подхода.
«Вы получаете всё, что вам нужно, всё что способствует исцелению на уровне первопричины. Мы не хотим, чтобы пациент возвращался к нам с той же проблемой в будущем или с другими проблемами, связанными с прошлым заболеванием. Мы хотим оказать ему помощь в лечении и поддержании своего здоровья на всю оставшуюся жизнь».
В.: Самара, вы также лечите больных раком?
С.М.: Да, очень часто. Как я уже сказала, я попала в эту среду по личным причинам и работаю в первую очередь с онкологическими больными. Я специализируюсь на пост лечебном восстановлении (реабилитации). Мои пациенты прошли обычное лечение и работают со мной в основном, чтобы изменить свой образ жизни.
В.: Какие изменения в образе жизни вы предлагаете?
С.М.: Как и Люк, согласно концепции целостного подхода. В основном, чтобы поменять образ жизни человека, я работаю с интеграцией типа питания, движений и терапией ума и тела как единого целого. Идея заключается в том, чтобы уменьшить риск рецидива. Случается, что многие люди проходят лечение и думают: «Вот и всё!» И возвращаются к нездоровому образу жизни. Они живут так, как жили раньше, и это увеличит риск рецидива. Мы пытаемся изменить это.
В.: Вы оба упоминали медицину ума и тела как единого целого, которая сегодня является важным направлением в медицине. Компании осознали, что в результате стресса снижается производительность, повышается количество прогулов, что приводит к потере миллиардов долларов. Итак, какие методы вы используете, чтобы помогать умам людей и развивать в них чувство спокойствия и покоя, ощущать более позитивные мысли, особенно в процессе лечения?
Л.К.: Я выписываю около 30-40 рецептов в день, и первыми в списке всегда идут медитация и пранаяма.
Даже когда кто-то утверждает, что у него нет стресса, что его не волнуют неприятные эмоции детства или связанные с отношениями финансовые проблемы или потеря работы, я всё ещё призываю его выполнять медитацию и пранаяму, потому что я видел, как это работает.
Мы все видели эффект плацебо в медицине. Мы все знаем, как это работает — сначала всё пропускает через себя ум. Если врач в белом халате дает вам сахарную таблетку и говорит, что ваша головная боль уйдет, она уйдет, хотя это просто сахарная таблетка. Нам нужно научить людей, как создавать баланс и покой в своих собственных умах, которые затем будут воздействовать на тело человека.
Я начал заниматься медитацией впервые примерно три года назад, во время своей первой поездки в Хайдарабад. Учитель подошел ко мне и сказал: «Ты поглощаешь все эмоции своих пациентов». Я осознал то количество отрицательных эмоций, которые я поглощал, поэтому я стал заниматься медитацией и научился сосредотачивать своё внимание на дыхании, и мне стало лучше, теперь я мог сосредотачиваться на том, что я должен делать с своей собственной жизнью.
Когда я увидел, что медитация может сделать для меня, я подумал о том, что она может сделать то же для кого-то еще, у кого действительно есть серьезные проблемы. Поэтому я начал предлагать медитацию своим пациентам. Я связался с большим количеством йога-терапевтов, которые работали со мной, и это было фантастически. Я мог работать с питанием пациентов, а они работали с их умами, и исцеление было прекрасным. Даже если человек будет жить еще два месяца, мы должны убедиться, что он про-живет жизнь качественно, а не бегая из больницы в больницу.
«Медитация теперь является самой важной частью лечения, которое я предписываю... у вас есть ваше физическое “я”, ваше ментальное и интеллектуальное “я”, ваше эмоциональное “я” и ваше духовное “Я”, и сегодня большинство людей не развивает все эти элементы себя. Поэтому в интегративной медицине мы стараемся объединить их все, чтобы пациенты смогли расти во всех этих “я”».
И затем я познакомился с медитацией Heartfulness: я встретил одного из инструкторов на мероприятии, и там она рассказала мне, как это работает, и мы договорились, что кто-то придет ко мне домой и даст мне три вступительные сессии, — это всё было так просто. Я мог буквально «носить» медитацию Heartfulness с собой везде.
Я был вместе с пациентом в Центре лечения рака Sloan Kettering в Нью-Йорке. Она получала лучшее возможное лечение, но она была очень разочарована, поэтому инструктор в Нью-Йорке провел с ней несколько сеансов медитации Heartfulness, и ей стало хорошо. Весь ее внешний вид изменился. Ей удалось выходить на улицу, вместо того, чтобы сосредоточиваться на болезни. У одной пациентки в Нью-Джерси была операция на колене, и она была полностью деморализована, инструктор медитации Heartfulness смог ей помочь. Эти люди возвращаются ко мне и го ворят: «Это работает, это здорово».
Медитация теперь является самой важной частью лечения, которое я предписываю... у вас есть ваше физическое «я», ваше ментальное и интеллектуальное «я», ваше эмоциональное «я» и ваше духовное «Я»,
И сегодня большинство людей не развивает все эти элементы себя. Поэтому в интегративной медицине мы стараемся объединить их все, чтобы пациенты смогли расти во всех этих «я».
Сегодня люди растут интеллектуально, поэтому они пытаются диагностировать свой собственный рак с помощью Google. Но это также вызывает в них много беспокойства и страха. Технологии движутся так быстро, что люди не в состоянии идти в ногу с этим, и этот пробел создает в нас отрицательные эмоции и страх. Нам нужны технологии, но сейчас их слишком много.
Поэтому объединение всех этих интегративных методов я считаю основой для исцеления. Иногда всё удается, а иногда я спрашиваю себя: «Почему я пытаюсь победить законы природы, чтобы удерживать кого-то живым?» Поэтому иногда нам просто нужно отпустить это. Мы делаем то, что мы можем, и отпускаем это.
Каждый раз, когда я сижу вместе с пациентом, я могу узнать, что спровоцировало его болезнь. Легко обвинять окружающую среду, но мы все дышим одним тем же воздухом. Также легко обвинять пищу, но большинство из нас едят ту же пищу. В конце концов, можно найти другие первопричины, такие как курс антибиотиков, который был неправильно назначен. Это всё болезни иммунитета. Таким образом, мы действительно приходим к простым вещам, которые не обязательно совпадают с тем, что говорит Google.
В исследовании, проведенном с нашими собственными раковыми больными, 86% случаев рака молочной железы у женщин начались в результате эмоционального стресса. Как мы это узнали? Мы посвящаем нашим пациентам не две минуты времени для постановки диагноза. Консультация с пациентом может составлять от получаса до двух часов. Мы задаем все вопросы, которые нам нужны. И, когда мы определяем причину, с которой началось заболевание раком, мы всегда находим, что это произошло в наиболее эмоционально травмирующее время в жизни этого человека.
Правда состоит в том, что существует связь между умом и телом. Медитация работает для меня, но те люди, которые не хотят медитировать, могут начать глубоко дышать, потому что глубокое дыхание помогает сосредотачиваться и уравновешивает уровень кортизола, уровень кислорода, так как именно из этого создается человеческое тело. Ваше дыхание выравнивает вас. У людей есть разные способы справиться с происходящим, но в конечном итоге медитация возвращает нас к нашему истинному «Я», поэтому это неотъемлемая часть моего подхода к исцелению.
Продолжение следует…